2011 Июль 22 » Программе "Играй, гармонь!" - 25 лет
Программе "Играй, гармонь!" - 25 лет | |
| Несколько дней назад одна из популярнейших передач нашего ТВ отметила еще одну дату, скорбную. Ровно 10 лет прошло со дня гибели в автокатастрофе создателя и ведущего "Играй, гармонь!" Геннадия Заволокина. С дочерью народного артиста России, нынешней ведущей программы, Анастасией Заволокиной побеседовал обозреватель "РГ". Гармонь и балалайка Российская газета: Анастасия, когда отец впервые вывел вас на сцену, вам ведь едва исполнилось 11... Анастасия Заволокина: Да, но на сцене я была Настей Ивановой - в советские времена, в 1985-м, семейственность была как-то не в чести. "Вот тут девочка одна пришла, просит спеть частушки, дадим ей?" - так папа меня представил. Все: "Да-а, дадим!" - "А я ей на баяне подыграю, вы не против?" - "Не-ет!" И я в пионерском галстучке с белыми бантами вышла и спела детские частушки, что мы с папой заранее отрепетировали. Это был большой концерт гармонистов в Новосибирске, в нем участвовали и папа, и мой дядя, и даже дед Дмитрий Захарович. РГ: В свое время один из всей деревни вернувшийся с войны. Заволокина: Это наша родовая легенда - в 41-м, когда деревенских ребят вели строем на призывной пункт, навстречу шло стадо овец, и заволокинская овечка бежала впереди всех. Кто-то пошутил, что Дмитрий, наверное, первым домой вернется. А он вернулся не первым, а единственным. РГ: И с гармонью... Заволокина: На которой после ранений уже не мог играть. И папа не в его руках увидел в первый раз гармошку - в деревне на ней играл его дядя. А первый инструмент им с братом Александром подарил отец - за хорошую работу на сенокосе. В музшколе и институте культуры он учился на баяне, а вот училище заканчивал по классу домры и потом совершенно виртуозно играл на балалайке - помню "Я встретил вас" в его исполнении, сыгранное со всеми тонкостями, с пиццикато и флажолетами... РГ: А путевку в новую жизнь ему дало документальное кино. Заволокина: Все началось с фильма о братьях Заволокиных "Шли по улице и пели" нашей новосибирской киностудии. Потом был фильм "Гармонисты" Юрия Шиллера, где главными героями стали участники того самого концерта в Новосибирске. У отца с Шиллером были задумки следующих фильмов - "Плясуны", "Частушка", но запись новосибирского концерта пришлась кому-то по душе в Москве, вышла в сокращенном виде в эфир и стала фактически первой передачей "Играй, гармонь!". Шапки вверх! РГ: И заслуженный артист РСФСР, солист Новосибирской филармонии, в середине 80-х ринулся в телевидение. Заволокина: Теперь я и по себе знаю, что телевидение если захватит, то уж не отпускает, особенно такого человека, как отец, который всегда рвался ко всему новому, неиспытанному. А тут еще возможность поднять его любимую гармонь на сцену, заиграть на всю страну! У нас же как считают: идет с гармошкой, значит, пьяный. Папе было обидно за инструмент, с которым его отец в бой ходил! А тут тем более только-только прошло 40-летие Победы... РГ: Он, наверное, и сам не знал, что затевает. Заволокина: Когда после первых эфиров "Играй, гармонь!" хлынул поток писем со всей страны, он растерялся, не догадываясь, какой пласт поднял, и даже испугался. Но уж коль назвался груздем... Один летчик-фронтовик написал ему из Киева: "Сынок, не бросай это дело, люди не простят тебе. Я тебя благословляю" - и подпись. РГ: Для меня в этой передаче удивительным было то, как у Заволокина на экране профессиональными музыкантами становились трактористы, врачи, пенсионеры... Заволокина: Папе Бог искорку кинул, а он ее поймал, лелеял, берег, задарма никому не отдавал. Он мгновенно находил с людьми общий язык, видел их лучше их самих. Вот сидим мы в зале, на сцене гармонист- "пилик-пилик" себе, видно, что тушуется человек. Папа ему: "А не хотите сплясать?" - "А что, можно?" И как пойдет откаблучивать! Или вышли бабушки петь: в кокошниках, румянах, но скучно все - невозможно как. Отец вдруг: "Баушки, а зачем вам эти сарафаны? Оденьтесь вы как дома, как в магазин ходите, вы и так красавицы, милые мои бабушки!" Надели они свои белые платочки, кофточки, сели поудобнее - и запели... РГ: В "Играй, гармонь!" всегда было много очень "живых" натурных съемок. Заволокина: Помню, в Вологде снимали сюжет "Пляска под драку". Там у нас и частушки пели, и плясали, и в шутку друг другу давали тумака. Отец в самый разгар этой "драки" вдруг стащил рубаху, бросил ее в самый круговорот, и тот еще пуще завертелся! Для кадра ему было ничего не жалко. А как же он уговаривал толпу зевак в одной новогодней передаче подкинуть вверх шапки! Помню, мороз, а он носится, весь взмыленный, с этим мегафоном, - и таки уговорил: толпа в 500 человек разом подбросила шапки, да еще "ура" крикнула! РГ: Для телевидения того времени это все было большой редкостью. Заволокина: А сейчас что, не редкость? "Играй, гармонь!" как была, так и осталась не похожей ни на что, к ней всегда относились свысока: а, лапотники там всякие, гармонисты... У передачи всегда были проблемы с деньгами. Когда в начале 90-х телевидение раздробилось и редакция народного творчества умерла, папа начал снимать все на собственные деньги. Сам находил операторов, технику, на свои за 3 тысячи километров летал в Москву монтировать, пока не устроилась собственная студия в Новосибирске. Спонсоров он не любил да и, по правде говоря, не искал. Не пить, а петь РГ: Благодаря передаче возник и его ансамбль "Частушка". Заволокина: Да, отцу стало ясно, что передаче нужен музыкальный спутник, этакая концертная бригада, которая будет ездить с ним на съемки и по ходу сможет придумать частушку в тему или ввернуть что-то из своего богатого репертуара. Отец же с братом Александром в свое время ездили в фольклорные экспедиции, насобирали частушек тысячи и тысячи. РГ: Среди них, наверное, и не вполне приличные попадались... Заволокина: Ни одной! Отец на дух не переносил, когда при нем говорили, что мат - это народное. Народ этого не любил никогда. Я много езжу по нашим городам и знаю, что говорю. Нам матерных частушек никто не поет, зато поют и казачьи, и военные, и "девичьи-парнячьи", и двустрочные, и частушки-нескладухи по 8 строк... Все это до сих пор живет в деревнях. Тут ведь дело в том, что в частушках искать и как копать: глубоко копнешь, так клад нароешь, а по верхушкам поскачешь, так и нарвешь одни маты. РГ: А вот эту вам пели: "У милашки бани нету..." Заволокина: ...ходит париться ко мне. Когда шоркаю ей спину - все худое на уме". Это же наш частушечник Володя Егошин поет! Вот тут-то и весь смак частушки, что она говорит обо всем остро, смешно, идешь по краешку, но никого не задеваешь! Вот еще егошинское, "с картиночкой": "Я в Иваново приехал, полюбил тут рыжую, приезжал совсем здоровый, а уеду с грыжею". Это, согласитесь, и детское ухо может послушать, и в эфир можно дать. РГ: И за столом под рюмочку пойдет... Заволокина: Отец за столом старался больше петь и тостов говорить, чем пить. Я его никогда пьяным не видела, у нас даже игра такая была, когда папа изображал, что пришел домой пьяным, и все спрашивал: "Как вы меня, дети, будете спать укладывать? Вот приду я, буду с ног валиться..." - а сам падает то на меня, то на Захара, а мы его по комнатам таскаем, хохочем, переваливаем друг на друга... РГ: И погиб потом от машины с пьяным водителем за рулем. Заволокина: Я с тех пор терпеть не могу пьяных. А у отца с его интуицией было явное предчувствие смерти. Он же меня буквально за 2 часа до этой поездки спросил: "Ну что, дочка, потянешь мое дело?" Я в это время готовила, что-то ему рассеянно отвечала... От двух до ста РГ: Трудно везти отцовский воз? Заволокина: Трудно. Я и его ошибки повторила, и своих "насажала"... Но если это любишь и идешь от сердца, с чувством, то все переживается легче. Мы едем по стране, мы знаем Россию настоящую, а не подкрашенную, не гламурную. На наши прослушивания в разных городах собираются люди возраста от двух- до столетнего и все улыбаются, радуются, поют, пляшут. Кажется, это режиссер Сергей Соловьев говорил, что нормальные русские лица сегодня можно увидеть только в передаче "Играй, гармонь!". РГ: А что из заволокинского просят сегодня спеть? Все ту же "Ветку сирени"? Заволокина: Не только. У нас очень много самых разных песен, отец оставил их порядка шестисот. Он и сейчас пишет для нас: я ведь раньше песен не сочиняла, а когда отец погиб - вдруг что-то прорезалось. Мне кажется, мои песни отчасти и его труд. | |
|
| |
| Всего комментариев: 1 | ||||||
| ||||||
